23:17 — 2 этаж

Лестница дрожит.
Ступени скользкие.
Металл перил холодный, липкий.

Наверху — голоса.
Они дрожат, рвутся, давятся.
Шёпот, приказ, короткий крик.

Хлопает дверь.
Шкаф двигают впритирку к косяку.
Ржавый засов скрежещет, оставляя следы на дереве.

Кто-то спотыкается.
Кто-то ругается, не успев взять оружие.
Кто-то смеётся, пытаясь угадать, чем всё кончится.

Лестница дрожит под тяжестью их шагов, словно сама конструкция здания сопротивляется их подъёму, но пустота наверху уже знает, что они придут. Гончие выходят из лестничного пролёта, не замедляя шаг, не меняя темпа, будто их ритм высечен в камне этого здания. Будто? Коридор ждёт их, вытянутый, пахнущий жизнью, которая цепляется за стены, но знает, что пора уходить.

Воздух давит.
Костюмы словно стали тяжелее, лацканы тянут вниз,
воротники чуть плотнее облегают горло.

Здание не ждало их.
Здание не хочет их видеть.
Они здесь лишние.
Им нужно уйти.

Стены кажутся ближе,
коридор — уже,
потолок — ниже.

Они делают вдох.
Разминают шею коротким движением головы.
Меняют магазин.
Выдох.

Десятки дверей выстроились вдоль коридора, одинаковые, но не совсем: одни облупленные, с краской, облезающей кусками, другие новые, чужие этому месту, третьи искорёженные, с тёмными следами попыток их выбить, четвёртые приоткрыты.

Страх затаился за одной, сломленным дыханием прорываясь в щель под дверью.
Гнев кипит в углу, стискивает кулаки, не может выбрать между атакой и бегством.
Азарт ухмыляется в самой дальней, щёлкает затвором, ждёт.
Отчаяние цепляется ногтями за подоконник, отступая, но зная, что бежать уже поздно.

Четвёртая дверь приоткрыта.
Третья — закрашенный глазок.
Вторая — слабая цепочка.
Первая — полоска света.

Гончие движутся.
Не меняя темпа.
Не торопясь.
Не задерживаясь.
Процессия.
Путь предначертан.

Входят в двери.
Несколько секунд.

Выстрел.
Выстрел.
Выстрел.
Выстрел.

Выходят.

Шаг.
Шаг.
Шаг.
Шаг.

Из комнат, что они не тронули, шёпотом звучат молитвы.