**Ночной гость**

Замок фон Штернберга стоял на вершине скалы как гниющий зуб в пасти ночи. Его башни протыкали низкие тучи, а окна смотрели на мир пустыми глазницами. Граф вернулся сюда после двадцати лет изгнания. Ни слуги, ни огонь в камине не могли согреть эти стены. Они помнили всё.

Первую ночь он провёл в библиотеке за старыми фолиантами. Книги шелестели страницами сами по себе. На одной из них граф нашёл запись своего прадеда алхимика: «Кровь не всегда красная. Иногда она чёрная, как ночь, и течёт в обратную сторону. Под текстом пятно, похожее на отпечаток ладони с слишком длинными пальцами.

На рассвете граф обнаружил на своём запястье странную метку. Она пульсировала, как живая.

Вторую ночь он услышал шаги. Не по камню, не по дереву они звучали так, будто кто-то шёл по его собственной коже. Дверь в спальню открылась без скрипа. На пороге стоял высокий силуэт в разорванном плаще. Лицо его было бледнее луны, а губы алыми, как свежая рана.

Гость не представился. Он просто вошёл и сел в кресло у камина, где огонь внезапно погас. Его пальцы, тонкие и холодные, коснулись столешницы, оставляя после себя влажные следы, пахнущие могильной плесенью и железом.

— Ты последний, сказал он.

Голос его не дрожал, не эхом отдавался в пустых залах. Он звучал внутри черепа графа, как шепот в ухе.

— Твоя кровь принадлежит нам по праву.

Граф попытался встать, но тело не слушалось. Его вены обожгли ледяные иглы. Он увидел, как тени на стенах начали двигаться, складываясь в фигуры с крыльями и когтями. Гость улыбнулся, обнажив зубы, слишком острые для человека.

— Ты не умрёшь. Ты станешь частью этого дома. Его сердцем.

Потолок растворился в темноте. Граф почувствовал, как его поднимает невидимая сила, как его собственная тень отрывается от пола и обнимает его, как любовница. Последним, что он увидел, было отражение в зеркале не своё, а чужое, с глазами, полными звёзд, которые не светят.

Утром в замке никого не нашли. Только на кровати лежал череп с надписью на лбу: «Они всегда возвращаются».

А в подвале, где никто не бывал сто лет, закапала вода. Или кровь. Или что-то ещё.