Для кого-то защитой выступает семья, для кого-то ей становятся друзья. Но лучший, хоть и самый непростой способ, на мой взгляд, — это найти контакт со своим внутренним взрослым, тогда чувство незащищённости сменяется чувством доверия к миру и ощущением, что что бы ни случилось, у тебя есть кому о тебе позаботиться, и этот кто-то — это ты.
Никак. Это нормальное чувство в текущих условиях. Но в рамках минимальной техники безопасности:
— не беру ипотеку, кредитов,
— не возлагаю надежд на крутое будущее, ради которого сейчас надо вкалывать как папа Карло,
— не ищу человека, который будет меня обеспечивать, пока я буду «гнездиться»,
— не собираюсь строить свою семью и поддерживать умирающие отношения ради ребенка (отношения — вещь добровольная, а ребенок — это долго, дорого и накладывает обязательства, за неисполнение которых по закону предусмотрены санкции),
— отдаю себе отчет, что в любой момент могу оказаться в ситуации, когда придется бомжевать под мостом. И не факт, что кто-то сможет помочь. Не потому что нет близких, а потому что у близких своих проблем дофига.
Поначалу не хотела писать комментарии к такому посту, но вспомнила кое-что интересное.
Однажды я услышала новость о женщине, которая родила ребенка самостоятельно и оставила его в траве в безлюдном месте, вдали от населенных пунктов. Малышу было всего несколько часов, он был завернут в тряпки и брошен на знойном солнце.
Молодой парень, идущий к реке по знакомым тропам, вдруг услышал еле слышный писк. Сначала он подумал, что это щенки, которых оставила собака. Заинтересовавшись, он решил выяснить, откуда доносится звук, и вскоре нашел в высокой траве сверток. Это оказался беззащитный комочек, который с трудом издавал звуки и был покусан муравьями.
Этот малыш изо всех сил пытался привлечь внимание, надеясь на помощь. Дитя находилась в отчаянии и беззащитности, но судьба привела к ней спасителя — ангела в человеческом обличье. Ребенка забрали в больницу, провели все необходимые процедуры и нашли ей новую семью. Ее окрестили на руках у того парня и назвали Марией.
Верится, что в ее жизни больше не будет таких испытаний, и рядом с ней окажутся надежные люди.
Эта история — как метафора того, как чувство беззащитности может быть преодолено. Ребенок, брошенный в траве, сделал единственное, что мог: подал голос. Беззащитный, но не бессильный — его крик стал актом борьбы за жизнь. А потом случилось чудо: кто-то услышал и не прошел мимо.
Чувство беззащитности знакомо многим, и справляться с ним можно по-разному.
Каждый, вероятно, найдет свой ответ на этот вопрос, и может быть, ключ — не в «победе» над беззащитностью, а в умении договариваться с ней?
Ответ я сформулирую цитатой: «Спасение утопающих — дело рук не только самих утопающих, но и тех, кто рядом и не боится намочить руки» (адаптация фразы из «12 стульев»).
На самом деле, таких историй станет меньше, если беззащитность перестанет восприниматься как стыд, а помощь — как исключение. Начать можно с малого: сегодня выслушайте одного человека — и, возможно, это изменит чью-то судьбу завтра.
Как и пояснила выше NULL, не выбираю условия, которые могут меня поставить в положение уязвимости. Всего не предугадать, но с другой стороны и зачем? Решать проблемы по мере их поступления, на мой взгляд, лучшее и не лезть в задницу конечно. Чтоб потом не глядеть обиженно на мир вокруг. Как сказал однажды мой руководитель: — Если надо, пойду улицы мести, корона не упадет, но буду знать, что это временно.
Как я справляюсь с чувством беззащитности? Прежде всего, я верю в себя. Я стараюсь анализировать ситуации, прислушиваться к своему внутреннему голосу, даже если он звучит тихо и неуверенно. Я люблю себя, залечиваю свои душевные раны и отгоняю стыд. Ведь мы все неидеальны и имеем право на ошибки.И я верю, что рядом всегда есть (или обязательно появятся) люди, готовые поддержать меня в трудную минуту.
Без веры, надежды и любви жизнь теряет свой смысл.
Я говорю себе так: «Хуже смерти уже ничего не будет, а смерть все равно случится, потому остаётся расслабиться и научиться получать удовольствие, если можно».
Не претендую на роль специалиста, попробую порассуждать, раз вы спросили.
В большинстве случаев, самоубийство это либо попытка решить сложную проблему легким путем, либо же серьезная психическая патология.
Рассмотрим первый вариант, как попытка уйти от проблем. Какие нерешаемые проблемы, которые не угрожают жизни невозможно решить? Бросила жена или муж, лишился работы или близких? Мне кажется, все решаемо, вопрос насколько замотивирован и сколько будет стоить усилий.
Какой важный аспект самоубийства, это не только вопрос решения проблем, но еще «скрытый убийца» в нас, ведь, чтобы лишить себя жизни — нужно стать убийцей. Мы можем направить убийцу во внутрь(мазохизм), а можем наружу(садизм). Как формируется убийца — возможно какие то нереализованные потребности, неудовлетворение желаний, да или просто ярко выраженная инстинктивная особенность, передающаяся по наследству. В таком случае, самоубийство становится не выходом из проблем, а способом реализовать своего «убийцу» не потому, что тебе так сильно плохо, а потому что, это твоя такая же потребность как есть и спать.
Может ли жить такой самоубийца дальше — да, может, также как и обычный убийца. Но без удовлетворения этого позыва он будет чувствовать себя неполноценным, подобно девственнику, так и не познавшего секса. Компенсация таких позывов способна сделать и таких людей счастливыми во время жизни, не прибегая к смерти.
Еще важный аспект, это больше касается подросткового суицида. На гормонах и эмоциях в молодом возрасте не всегда способны адекватно оценить жизнь и смерть. Кому то кажется, что он умрет, потом поднимется над всеми и будет смотреть как плачут, переживают по нему. В таком случае, подросток оценивает смерть как жизнь отдельную от смерти, где он занимает пассивную позицию и снимает с себя ответственность. Но он не хочет той настоящей смерти. У инфантильных взрослых может такое тоже наблюдаться, но встречается реже.
Второй вариант с патологиями для меня скорее более усиленный первый вариант, только здесь сложнее как то управлять собой и нужна помощь специалистов в подборе лечения.
Сюда не беру случаи тяжелых болезней без возможности выздоровления, т.к. эвтаназия разумный выход из такой ситуации.
Итого, что мы имеем? Самоубийство это форма ухода от реальности, где не жизнь хуже смерти, а активная жизнь хуже пассивной или же смерть попытка компенсации инстинкта охотника или убийцы.
Это наши врожденные механизмы, прошедшее через горнило эволюции, необходимые для сохранения нашего вида. Естественно, нужно было добывать мясо, убивать, цивилизация живет сравнительно мало к истории человека, поэтому инстинкты оказываются, зачастую, сильнее нас.
В некой мере исповедую фатализм. Я делаю все возможное, согласно моим убеждениям, и мои действия и мысли это единственное, что в моей зоне ответственности, поэтому остаётся только принять, что жизнь непредсказуема и я могу на нее влиять только в своих границах. А в остальном будет, что будет.
Для кого-то защитой выступает семья, для кого-то ей становятся друзья. Но лучший, хоть и самый непростой способ, на мой взгляд, — это найти контакт со своим внутренним взрослым, тогда чувство незащищённости сменяется чувством доверия к миру и ощущением, что что бы ни случилось, у тебя есть кому о тебе позаботиться, и этот кто-то — это ты.
Никак. Это нормальное чувство в текущих условиях. Но в рамках минимальной техники безопасности:
— не беру ипотеку, кредитов,
— не возлагаю надежд на крутое будущее, ради которого сейчас надо вкалывать как папа Карло,
— не ищу человека, который будет меня обеспечивать, пока я буду «гнездиться»,
— не собираюсь строить свою семью и поддерживать умирающие отношения ради ребенка (отношения — вещь добровольная, а ребенок — это долго, дорого и накладывает обязательства, за неисполнение которых по закону предусмотрены санкции),
— отдаю себе отчет, что в любой момент могу оказаться в ситуации, когда придется бомжевать под мостом. И не факт, что кто-то сможет помочь. Не потому что нет близких, а потому что у близких своих проблем дофига.
Ищу силы в себе. И моральные, и физические. Тренируюсь. И учусь быстро бегать, лишним не будет)
Поначалу не хотела писать комментарии к такому посту, но вспомнила кое-что интересное.
Однажды я услышала новость о женщине, которая родила ребенка самостоятельно и оставила его в траве в безлюдном месте, вдали от населенных пунктов. Малышу было всего несколько часов, он был завернут в тряпки и брошен на знойном солнце.
Молодой парень, идущий к реке по знакомым тропам, вдруг услышал еле слышный писк. Сначала он подумал, что это щенки, которых оставила собака. Заинтересовавшись, он решил выяснить, откуда доносится звук, и вскоре нашел в высокой траве сверток. Это оказался беззащитный комочек, который с трудом издавал звуки и был покусан муравьями.
Этот малыш изо всех сил пытался привлечь внимание, надеясь на помощь. Дитя находилась в отчаянии и беззащитности, но судьба привела к ней спасителя — ангела в человеческом обличье. Ребенка забрали в больницу, провели все необходимые процедуры и нашли ей новую семью. Ее окрестили на руках у того парня и назвали Марией.
Верится, что в ее жизни больше не будет таких испытаний, и рядом с ней окажутся надежные люди.
Эта история — как метафора того, как чувство беззащитности может быть преодолено. Ребенок, брошенный в траве, сделал единственное, что мог: подал голос. Беззащитный, но не бессильный — его крик стал актом борьбы за жизнь. А потом случилось чудо: кто-то услышал и не прошел мимо.
Чувство беззащитности знакомо многим, и справляться с ним можно по-разному.
Каждый, вероятно, найдет свой ответ на этот вопрос, и может быть, ключ — не в «победе» над беззащитностью, а в умении договариваться с ней?
Как сделать, чтобы таких беззащитных криков было меньше?
Ответ я сформулирую цитатой: «Спасение утопающих — дело рук не только самих утопающих, но и тех, кто рядом и не боится намочить руки» (адаптация фразы из «12 стульев»).
На самом деле, таких историй станет меньше, если беззащитность перестанет восприниматься как стыд, а помощь — как исключение. Начать можно с малого: сегодня выслушайте одного человека — и, возможно, это изменит чью-то судьбу завтра.
Как и пояснила выше NULL, не выбираю условия, которые могут меня поставить в положение уязвимости. Всего не предугадать, но с другой стороны и зачем? Решать проблемы по мере их поступления, на мой взгляд, лучшее и не лезть в задницу конечно. Чтоб потом не глядеть обиженно на мир вокруг. Как сказал однажды мой руководитель: — Если надо, пойду улицы мести, корона не упадет, но буду знать, что это временно.
Дополню свой комментарий.
Как я справляюсь с чувством беззащитности?
Прежде всего, я верю в себя. Я стараюсь анализировать ситуации, прислушиваться к своему внутреннему голосу, даже если он звучит тихо и неуверенно.
Я люблю себя, залечиваю свои душевные раны и отгоняю стыд. Ведь мы все неидеальны и имеем право на ошибки.И я верю, что рядом всегда есть (или обязательно появятся) люди, готовые поддержать меня в трудную минуту.
Без веры, надежды и любви жизнь теряет свой смысл.
Я говорю себе так: «Хуже смерти уже ничего не будет, а смерть все равно случится, потому остаётся расслабиться и научиться получать удовольствие, если можно».
Если хуже смерти ничего нет, то откуда берутся самоубийцы?
Не претендую на роль специалиста, попробую порассуждать, раз вы спросили.
В большинстве случаев, самоубийство это либо попытка решить сложную проблему легким путем, либо же серьезная психическая патология.
Рассмотрим первый вариант, как попытка уйти от проблем. Какие нерешаемые проблемы, которые не угрожают жизни невозможно решить? Бросила жена или муж, лишился работы или близких? Мне кажется, все решаемо, вопрос насколько замотивирован и сколько будет стоить усилий.
Какой важный аспект самоубийства, это не только вопрос решения проблем, но еще «скрытый убийца» в нас, ведь, чтобы лишить себя жизни — нужно стать убийцей. Мы можем направить убийцу во внутрь(мазохизм), а можем наружу(садизм). Как формируется убийца — возможно какие то нереализованные потребности, неудовлетворение желаний, да или просто ярко выраженная инстинктивная особенность, передающаяся по наследству. В таком случае, самоубийство становится не выходом из проблем, а способом реализовать своего «убийцу» не потому, что тебе так сильно плохо, а потому что, это твоя такая же потребность как есть и спать.
Может ли жить такой самоубийца дальше — да, может, также как и обычный убийца. Но без удовлетворения этого позыва он будет чувствовать себя неполноценным, подобно девственнику, так и не познавшего секса. Компенсация таких позывов способна сделать и таких людей счастливыми во время жизни, не прибегая к смерти.
Еще важный аспект, это больше касается подросткового суицида. На гормонах и эмоциях в молодом возрасте не всегда способны адекватно оценить жизнь и смерть. Кому то кажется, что он умрет, потом поднимется над всеми и будет смотреть как плачут, переживают по нему. В таком случае, подросток оценивает смерть как жизнь отдельную от смерти, где он занимает пассивную позицию и снимает с себя ответственность. Но он не хочет той настоящей смерти. У инфантильных взрослых может такое тоже наблюдаться, но встречается реже.
Второй вариант с патологиями для меня скорее более усиленный первый вариант, только здесь сложнее как то управлять собой и нужна помощь специалистов в подборе лечения.
Сюда не беру случаи тяжелых болезней без возможности выздоровления, т.к. эвтаназия разумный выход из такой ситуации.
Итого, что мы имеем? Самоубийство это форма ухода от реальности, где не жизнь хуже смерти, а активная жизнь хуже пассивной или же смерть попытка компенсации инстинкта охотника или убийцы.
Что вы понимаете под инстинктом?
Это наши врожденные механизмы, прошедшее через горнило эволюции, необходимые для сохранения нашего вида. Естественно, нужно было добывать мясо, убивать, цивилизация живет сравнительно мало к истории человека, поэтому инстинкты оказываются, зачастую, сильнее нас.
А что это за чувство?
В некой мере исповедую фатализм. Я делаю все возможное, согласно моим убеждениям, и мои действия и мысли это единственное, что в моей зоне ответственности, поэтому остаётся только принять, что жизнь непредсказуема и я могу на нее влиять только в своих границах. А в остальном будет, что будет.